«Не мешайте творить своему ребенку!» Интервью с Еленой Макаровой.

Совсем недавно, я познакомилась с творчеством Елены Макаровой – уникальным человеком, писателем, скульптором, замечательным педагогом. Все строки её книг пронизаны удивительным пониманием души ребенка. В своих книгах она приводит очень много примеров из своей практики работы с детьми и в каждой такой истории меня поразило, насколько глубоко она понимает интересы детей и их скрытые потребности.

Вашему вниманию хочу предложить интервью с Еленой Макаровой, которое она дала для журнала PSYCHOLOGIES №34 о творчестве, о талантах ребенка, о его развитии:

«Не мешайте творить своему ребенку!»

Играть, рисовать, музицировать, сочинять – словом, творить с детьми без принуждения, не придавая чрезмерного значения достижениям, – это лучший способ развивать их способности и воображение, убеждена арт-терапевт Елена Макарова.

Psychologies: Всякий ли ребенок талантлив?
Елена Макарова: Да, я не встречала неталантливых детей, они креативны от природы. Если нам кажется, что ребенка ничего не интересует, значит, мы просто еще не нашли то, что пробудило бы его креативность. Возможно, у него нет чувства внутренней безопасности или достаточной свободы духа, чтобы творить. Другое дело, что не надо путать творчество и выражение себя. Ребенок кричит или делает какое-то движение – так он выражает себя. Но если мы скажем ему: «Покажи, как будет звучать твоя радость, твое желание, твой гнев…» – тогда ребенок начнет искать в себе то, из чего проистекает творчество, начнет придавать этому особый смысл. Выражать себя – это само по себе ни хорошо, ни плохо, однако, если мы хотим помочь ребенку, нужно указать ему цель, придать смысл его спонтанному самовыражению.

P.: Как понять, каким талантом обладает ребенок?

Е.М.: Нужно наблюдать: что ему нравится, на что направлено его внимание? Если ребенок любит передразнивать, копирует движения и походку всех, кого видит, у него наверняка есть актерские способности, тогда с ним можно «устраивать театр», играть в ролевые игры и т. д. Если он особо внимателен к звукам, к интонации речи – тогда надо развивать его в этом направлении: водить на концерты, устраивать семейные джаз-сейшены, показывать, как звучат кухонные «инструменты» – кастрюли, ложки и чашки… Глухой звук, открытый звук… Можно оркестр целый устроить! В общем, с маленькими детьми важно вовремя играть в игры, пробуждающие творческую активность.

P.: Что это за игры?
Е.М.: Я называю эти игры «все может быть всем». Игры-превращения, игры-метаморфозы, в которых действует главный закон – закон преображения. Возьмем любой предмет, скажем чашку, – ею можно заниматься до бесконечности. Она может быть сосудом, может быть шапкой, горой или лицом. Если чашку с водой поставить в морозильник, то поверхность застывшей воды может стать катком, если спрятать ее в темный ящик – ее вообще не станет и т. д. Можно взять любые предметы, случайно попавшие в поле зрения (разнофактурные, разной формы, цвета), и играть с ними. Игра – это важнейший, главный путь для развития творческого воображения.

Р.: Что делать, если ребенок загорается желанием чем-то заниматься, а потом остывает?
Е.М.: Если у ребенка пропало желание, скажем, играть на инструменте, можно поискать другого педагога или временно прекратить занятия, иначе у него может возникнуть неприятие к музыке. Не надо ставить его и в положение обвиняемого – за то, что не доводит дело до конца: возможно, он просто испытывал потребность получить этот опыт, чтобы понять, что же на самом деле ему нравится. Может быть, этот вид творчества вообще «не его», а может быть, просто время еще не пришло – ведь важно не только предложить ребенку подходящее занятие, но и сделать это вовремя. Если же его расхолаживает необходимость прилагать усилия, не стоит пускаться в увещевания: «Чтобы играть, как эта тетя в телевизоре, ты должен очень стараться». Аргументом лучше сделать то, что доставляет ребенку удовольствие. Как-то я объясняла одному маленькому композитору – он очень не хотел изучать теорию, – для чего существуют ноты: чтобы наутро сыграть или пропеть то, что сочинил вчера. Это объяснение показалось ему вполне разумным, и он согласился их учить.

Р.: Считается, что рисование полезно всем детям. Чем именно?
Е.М.: В возрасте трех–пяти лет это самый главный способ самовыражения – ребенку просто не может быть неинтересно изображать. Очень рекомендую купить рулон бумаги и повесить на свободное место (подойдут и старые обои, на них можно рисовать с обратной стороны), положив рядом уголь или карандаши. Именно рулон – его не жалко разматывать и отрывать куски. Вы же будете видеть все, что происходит с вашим ребенком, в каком он настроении, о чем думает, – это своего рода дневник. Кстати, взрослым такое рисование было бы полезно в той же мере, что и детям. Большое пространство помогает ребенку – у него не зажата рука, он рисует свободно, как дышит, и не заботится о том, чтобы создать картину, которую родители потом должны повесить на стенку и показывать друзьям и знакомым.

Р.: Почему некоторые дети держатся очень зажато?
Е.М.: От рождения ребенок не зажат. Как говорил художник и писатель Николай Кузьмин, «в начале было детство, когда каждый из нас был гениален». Изначально дети осваивают мир, проводя линии, нанося краски, создавая пластические формы, и не знают, что такое банальность. Зажимаются они потом, когда на них начинают давить две «системы»: закомплексованные родители и детсадовские правила, которые учат рисовать или лепить «похоже» и «как правильно». К концу начальной школы у ребенка нередко «пропадает талант». Потому что школа зачастую не развивает, а эксплуатирует его способности. Ребенок воспроизводит уже отработанные им шаблоны и попадает в тупик. Другая помеха творчеству – родительские амбиции. Если родители одержимы мыслью об успехе, требуют от сына или дочери результата – быть лучше всех! – у ребенка может напрочь атрофироваться желание рисовать, музицировать, сочинять…

Р.: Заметив у ребенка явные способности, нужно ли его ориентировать, скажем, на карьеру артиста?
Е.М.: Не обязательно, но стоит сделать все, чтобы их развить. К примеру, интенсивное развитие музыкального дара в детстве потом может помочь ребенку стать прекрасным математиком или программистом – возможно, и программистские коды он будет воспринимать свободнее – как ноты. Очень важно иметь хороших учителей и чутких родителей, которые не задавят в ребенке творческие способности.

Р.: Как понять, хороший педагог или плохой?
Е.М.: У плохого педагога нет интереса к ребенку. У него, возможно, есть интерес к преподаваемому предмету, но к педагогике это никак не относится. Многое зависит и от установки: если учитель сказал себе, что этот ребенок ни на что не способен, то ребенок и не окажется способен – и тогда занятия превращаются в мучения. Задача хорошего педагога – предоставить ребенку пространство для развития. Ему необходима чуткость, чтобы понять, лежит ли талант ученика именно в этой области, а если нет – отказаться от достижения результата и направить ребенка к тому, к чему у него действительно есть способности.

Р.: Как современным родителям, при их занятости, создать для ребенка дома такую атмосферу, где разовьются и воображение, и творческое мышление?
Е.М.: Когда мы не знаем, как помочь ребенку, нужно хотя бы ему не мешать. Если он занят чем-то, что-то строит или сочиняет про себя, он все равно находится в процессе творчества. Самое смешное, что детям от нас почти ничего не нужно. «Можно, я здесь порисую?» – спрашивает сын или дочь, а мы им отвечаем: «Нет!» Многие возводят бастионы из запретов: этого не брать, к тому не прикасаться… Взрослым все время некогда, многие просто разучились созерцать, видеть возможность создать нечто новое. Но это свойство живет в детях. Они – созерцатели и деятели одновременно.

Некоторые родители считают, что занятия искусством не слишком важны, если ребенок не нацелен стать музыкантом или художником. Это не так: творчество в любом случае дает ребенку внутреннюю свободу и возможность сохранить себя как личность.
Это хорошо понимала австрийская художница и педагог Фридл Дикер-Брандейс (Friedl Dicker-Brandeis), которая занималась рисованием с детьми в чешском гетто Терезин во время Второй мировой войны. Дети создавали потрясающие по уровню свободы произведения. Благодаря творчеству детям удавалось освободиться – хотя бы на час – от гнетущей реальности. Часто дети должны были вообразить себе то, чего никогда не видели или видели, но забыли. На занятиях свободные темы чередовались с натюрмортами или копированием картин. Искусствотерапия, которой Фридл занималась с детьми в гетто, была направлена в первую очередь против страха, она исцеляла детей духовно, давала им ощущение свободы, приводила в порядок их чувства и мысли. Пять тысяч детских рисунков, конспект лекций Фридл для учителей и педагогов были найдены в домах и бара-ках Терезина после войны; сама она погибла в Освенциме в 1944 году. Ученики Фридл, пережившие ужасы Терезина и Освенцима, стали художниками, искусствоведами, детскими психологами, врачами… Ей они обязаны выбором профессии, на многое они до сих пор смотрят ее глазами.

Источник: http://makarovainit-ru.livejournal.com/14759.html